Курс  -  Вселенная.   Страницы книги об  А. М. Исаеве

Впереди человека ждут бескрайние просторы космоса,
бесчисленные трассы новых космических полетов.
И они будут, эти полеты! Нет предела смелым
дерзаниям свободного человека, строящего
новое коммунистическое общество.
С. П. Королев

Запуск первого искусственного спутника Земли 4 октября 1957 г. потряс все человечество. Затем последовали новые космические старты тяжелых ИСЗ, полеты космических станций к Луне. О космосе заговорила буквально все. Говорили о космических полетах и в ОКБ А. М. Исаева. И не только говорили.

В середине 1958 г. Алексей Михайлович выдвинул на своем предприятии идею создания двигательной установки для искусственного спутника Луны. Этой идеей загорелась группа энтузиастов. В. С. Варенников занялся компоновкой двигательной установки на базе одного из отработанных маленьких двигателей. М. П. Олейникова и Ф. В. Цетлин подсчитали запасы топлива и прикинули схему установки. В. П. Лаврепов изготовил чертеж камеры сгорания, а Н. И. Новиков занялся агрегатами автоматики. В. С. Варенников вспоминает:

"Разработкой руководили начальник отдела Анатолий Алексеевич Толстов и сам Алексей Михайлович Исаев. В КБ давно привыкли к работе под таким двойным "единоначалием". Оно показало себя с положительной стороны, так как давало пищу мозгам исполнителей зачастую в совершенно разных планах и приводило к быстрому и оригинальному решению задачи. Работать с этими людьми было легко и интересно. Начальственность по рангам и званиям проявлялась только на этапе принятия окончательного решения. И Алексей Михайлович, и Анатолий Алексеевич были не только хорошими организаторами, но и великолепными проектировщиками. Их творческое содружество и непринужденное товарищеское отношение ко всем нам создавали ту благоприятную и заразительную обстановку, когда работа невольно становилась главным интересом в жизни не только для Главного, но и для всех членов коллектива...

Работа всех захватила, как говорится, с головой. Просиживали над проектом дни и ночи. Алексей Михайлович, несмотря на большую занятость, умудрялся по нескольку раз в день наведываться к кульманам и страшно сердился, когда не видел заметных сдвигов на бумаге. Проектирование велось без широкой огласки, и помощь со стороны Главного оказывалась нам при любых заторах незамедлительно... Нам не хватало рук для выполнения напряженных плановых заданий. Инициативная работа постепенно затихала, проект "заморозился". Энтузиасты продолжали его теплить в свободное от основной работы время на уровне космического "хобби". Но опыт, приобретенный в этом поиске, не пропал даром и пригодился впоследствии".

Эти воспоминания чрезвычайно красноречиво говорят, что А. М. Исаев сразу же с появлением первых космических аппаратов отчетливо понял необходимость создания для них космических двигателей.

Другими словами, он увидел для своих ЖРД новую, особую, безграничную область применения. Верный своим инженерным и жизненным принципам, он сразу же организовал поисковое проектирование, проектирование космических ЖРД в первом приближении с целью получения необходимого опыта, первичного задела для выполнения уже плановых заданий, которые должны будут поступить. Предвидение А. М. Исаева полностью оправдалось. Он и его коллектив получили задачу создать ТДУ для космического корабля "Восток". Инициативная поисковая работа над космическим двигателем - это еще один убедительный пример безошибочной интуиции А. М. Исаева, его дара видеть перспективы работы, точного определения направления развития техники, созданием которой занимался он и его "ребята".

А космические старты между тем продолжались. 11 августа 1962 г. в космос ушел "Восток-3", пилотируемый Андрияном Григорьевичем Николаевым, а 12 августа 1962 г.- "Восток-4" с Павлом Романовичем Поповичем.

14 июня 1963 г. на орбиту спутника Земли был выведен "Восток-5" с Валерием Федоровичем Быковским на борту, а 16 июня 1963 г. - "Восток-6" с первой женщиной-космонавтом Валентиной Владимировной Терешковой. На всех этих кораблях-спутниках отлично сработала ТДУ А. М. Исаева, обеспечивающая их надежную посадку на родную Землю в заданном районе.

Сколько нервной энергии и душевных сил расходуется в процессе создания космических аппаратов, космических двигательных установок, в полной мере знают лишь те, кто непосредственно занимается этим. А какие невероятно жесткие нервные перегрузки подбрасывает время от времени жизнь еще и во время космических полетов. Вроде бы все сделано правильно, все многократно проверено, наконец, был уже полет Ю. А. Гагарина, подтвердивший реальным делом в реальных космических условиях превосходное качество отработки и исполнения ТДУ. Однако где-то в глубине сознания постоянно тлеет мыслишка: "А вдруг что-то произойдет не так, ведь это же космос, в котором еще столько неизведанного". Об одной такой труднейшей для разработчиков ТДУ ситуации рассказывает в своих воспоминаниях В. С. Варенников. Случилось это при посадке космонавта Германа Степановича Титова. В это время В. С. Варенников находился на космодроме Байконур вместе с руководителем группы исаевцев на космодроме Владиславом Николаевичем и ведущим специалистом ОКБ Николаем Георгиевичем. Они расположились в одном помещении с Сергеем Павловичем Королевым.

"Сергей Павлович пожелал Титову от имени всех присутствующих и от себя лично успешного завершения полета и скорой встречи на родной Земле. Наступило томительное ожидание окончания завершающего витка. По команде с Земле было включено программно-временное устройство, которое должно было запустить ТДУ где-то над Африкой. После работы ТДУ спускаемый аппарат должен был пролететь еще 11 тысяч километров и спуститься на парашюте. Факт нормального срабатывания ТДУ определялся по окончанию приема сигналов от передатчика "Сигнал", работающего иа определенной частоте, так как при входе в атмосферу антенны отгорают и связь прекращается. Она возобновляется уже на другой частоте в месте приземления, когда космонавт спускается на парашюте, одна из строп которого снабжена антенной. Постоянная работа передатчика "Сигнал" по истечении временя включения ТДУ и для космонавта я для нас означала бы аварийную ситуацию, а возможно и катастрофу!

Сергей Павлович держит связь с каким-то кораблем - подвижным пунктом командно-измерительного комплекса, находящимся в Гвинейском заливе: "Я двадцатый, я двадцатый. Доложите, что слышите".

Из эфира доносится: "Слышу частоту 19,9 МГц. (Строго говоря, передатчик работал на частоте 19,995 МГц.- В. К., В. Ч.}. Все идет пока нормально". Наступило время включения ТДУ. Проходит минута, другая, третья... Сергей Павлович повторяет вопрос. И снова бодрый мужской голос доносит, что слышит частоту 19,9 МГц. Эта весть - уже трагедия! У меня невольно по спине пробежали мурашки, на лбу появилась испарина, пот выступил почему-то даже на ладонях. Положение было как нельзя хуже. Все стали поворачиваться в нашу сторону. Я не знаю, как выглядел сам, но Владислав Николаевич и Николай Георгиевич заметно побледнели. Сергей Павлович строго глянул на нас и повторил запрос. Снова последовал тот же ответ. Вот она, эта убийственная "инфарктная" ситуация. Дежурный связист по другому аппарату стал запрашивать какую-то станцию на нашей территории, она ответила, что частота 19,9 МГц давно прекратилась. Более радостного чувства я никогда не испытывал в жизни. Еще бы, минуту назад чуть не стал убийцей космонавта, а теперь - победитель в соревновании по его спасению! Затем сообщили, что слышна другая частота, та, что передавал передатчик с парашюта. Сергей Павлович поздравил Владислава Николаевича и всех нас с победой и вповь твердым, спокойным голосом стал запрашивать виновника, чуть не угробившего нас своим безответственным сообщением. А тот так же бодро и весело сообщил, что слышит частоту 19,9 МГц. У нас уже отлегло от сердца, мы поняли, что Титов приземляется, а этот попугай продолжает читать по записке старое донесение, не подозревая, какие оно могло иметь для некоторых катастрофические последствия. Все знали, что Сергей Павлович крутой по характеру человек, особенно с разгильдяями, и ожидали: сейчас что-то будет страшное. Но, к нашему удивлению, он хладнокровным многообещающим голосом произнес: "Хорошо, я научу Вас слушать". Не знаю, сдержал ли обещания Сергей Павлович, но я в тот момент сам готов был убить этого беспечного негодяя".

А между тем в космос уходили другие корабли.

12 октября 1964 г. стартовал трехместный "Восход" с космонавтами Владимиром Михайловичем Комаровым, Константином Петровичем Феоктистовым и Борисом Борисовичем Егоровым. В полете, продолжавшемся сутки, В. М. Комаров несколько раз брал на себя управление кораблем. Этот опыт оказался очень полезным в следующем полете.

18 марта 1965 г. на орбиту вышел двухместный "Восход-2". На нем стартовали Павел Иванович Беляев и Алексей Архипович Леонов. В этом полете космонавт А. А. Леонов впервые вышел из корабля в космическое пространство, стал первым свободно летящим по орбите вокруг Земли человеком. Когда готовились к посадке, вдруг отказала система ориентации. По команде с Земли П. И. Беляев осуществил посадку с помощью ручного управления. Он рассказал об этом спокойно и просто: "У меня были все расчетные данные, приготовленные на Земле. По этим данным я и включил торможение. Нового для меня здесь ничего но было, так как уже на Земле все операции управления посадкой были тщательно отработаны". Добавим, П. И. Беляев включил торможение, а исаевская ТДУ сделала свое дело блестяще, так же, как и раньше на "Восходе", на всех "Востоках". К огромному сожалению, старт "Восхода-2" стал последним стартом в жизни Сергея Павловича Королева - в начале следующего года его не стало.

В ходе разработки, создания и испытаний ТДУ, в том числе в реальных космических полетах, коллектив А. М. Исаева получил богатейший опыт космического двигателестроения, и дальнейшая работа проводилась уже не на пустом месте, хотя следует оговориться: создание каждой новой двигательной установки для космических объектов представляло и представляет труднейшую техническую задачу.

Первый космический ЖРД пилотируемых космических кораблей "Восток" и "Восход" был только началом, исходной точкой пути по совершенно новому направлению двигателестроения - созданию космических двигателей.

Бурное развитие отечественной космонавтики, дальнейшее совершенствование космических кораблей, изучение и освоение околоземного космического пространства, создание автоматических межпланетных станций (АМС) для исследований Луны, Венеры, Марса - все это потребовало создания ЖРД для космических аппаратов различного назначения, объема, веса, т. е. многочисленных ЖРД, отличающихся один от другого разнообразными характеристиками, причем зачастую весьма существенно.

Все они получили целый ряд новых свойств по сравнению с ТДУ: возможность многократного включения в условиях отсутствия гравитационных сил, при резких температурных перепадах, и в полном вакууме. Пребывание их в космическом пространстве стало исчисляться не сутками, а месяцами, и даже годами. Кажется, а что здесь особенного? Оказывается, особенное здесь буквально все. Приходилось пересматривать очень многое в подходе к проблемам, в проектировании, в принципах и методах конструирования, в подборе необходимых материалов... Самой большой трудностью оказалась невозможность получения в полном объеме при отработке на Земле условий космического пространства, т. е. тех условий, в которых должна была работать новая техника.

Один пример. Двигательные установки космических аппаратов размещаются в негерметизироваипых отсеках и поэтому подвергаются длительному воздействию глубокого космического вакуума (10 14ммрт. ст.). Множество сложностей по этой причине возникало при конструировании подвижных элементов узлов арматуры. Глубокий вакуум в трущихся парах клапанов, редукторов, регуляторов мог вызвать "холодную сварку", что в конечном счете привело бы к отказу в работе. Для исключения этого явления был найден и применен ряд технологических и конструктивных мер. Р1спользованы специальные покрытия, включая золочение и серебрение трущихся поверхностей, применение твердых смазок, экспериментальный подбор соответствующих конструкционных материалов. В ряде случаев в подвижных соединениях с помощью конструктивных мероприятий создавался собственный микроклимат, например, подвижное соединение заключалось в сильфонный узел, в результате чего при сохранении требуемой подвижности полностью исключилось влияние и вакуума, и воздействия агрессивных компонентов топлива. Значительные трудности возникали также при создании многоразового электропиевмоклапана на высокое давление (до 350 кг/см2). Словом, приходилось переосмысливать работу каждого узла, механизма, детали, применять специальные конструктивные меры, предварительно определив их, пересматривать использование материалов, по-новому проводить эксперименты, создавая для этого специальную экспериментальную базу, а главное, резко повысить тщательность монтажа, сварки, контроля и т. д.

Это была чрезвычайно изматывающая, напряженная работа в условиях постоянного дефицита времени. Вот здесь-то и проявилось в полной мере умение А. М. Исаева решать вопросы проектирования, конструирования, технологии, организации производства, различных согласований комплексно.

Так, при создании двигательных установок многоразового включения, чтоб двигатель был безотказным, использовались пленки, отделявшие газовую подушку от компонентов топлива в момент наддува.

В то время в отечественной промышленности не было серийно изготовляемых пленок с необходимыми параметрами. Были только опытные образцы таких пленок.

Алексей Михайлович предвидел перспективу как раз в создании двигательных установок многоразового включения с использованием эластичных разделителей. Он сумел добиться организации серийного изготовления таких пленок, что потребовало значительных усилий со стороны ряда смежных мипистерств. При решении подобных вопросов А. М. Исаев проявил незаурядные способности убеж-дать и доказывать, исключительную инициативу, редкую настойчивость, обращаясь порой в самые высокие инстанции.

Исаев умел поддержать у своих сотрудников высокий жизненный и производственный тонус, снять у них нервное перенапряжение и создать хорошее настроение. Он был великолепный, артистичный рассказчик. Рассказы-представления он давал обычно в своем кабинете. Сотрудники приходили и по приглашениям, и без приглашений. Все зависело от того, откуда вернулся Главный. Часто беседа начиналась словами Алексея Михайловича: "Вы хо-чете песен? Их есть у меня". Наибольший интерес вызывали рассказы о полете Ю. А. Гагарина, которого А. М. Исаев видел на космодроме Байконур перед стартом, видел и после приземления.

К. Г. Сенкевич вспоминал об этом так: "Рассказы эти представляли огромный интерес для всех, и слушать их собиралось столько людей, сколько позволяло помещение. Слушать приходили не только более или менее руководящие и ведущие работники, но и все, кто хотел, и всех категорий, до самых младших. Самые младшие - техники, конструкторы и работники отделов документации выделялись среди остальных своими белыми халатами, и таких белых халатов было очень много,..

Исаев рассказывал, сидя или стоя в своем кабинете. Люди до отказа набивались в кабинет (площадью около 50 м2), "предбанник" (такой же площади), дверь в который была открыта, плотпой толпой заполняли часть коридора, примыкавшую к открытой двери "предбанника"). Все стояли затаив дыхание, боясь малейшим звуком нарушить тишину. Находившиеся в кабинете слышали все, находившиеся в "предбаннике" слышали что-то, находившиеся в коридоре не слышали ничего, но все испытывали всеобщее радостное волнение".

По другим воспоминаниям, собравшиеся в коридоре тоже что-то слышали, что их там и удерживало. Рассказы велись в лицах, с множеством подробностей почти обо всем и всех, очень живым, сочным языком, с изрядной долей юмора. Нравились эти рассказы сотрудникам А. М. Исаева необычайно, пользовались огромной популярностью, а затраты рабочего времени на эти отрывы окупались сторицей резким повышением работоспособности и приливом новых, свежих сил у всех, без исключения, слушателей. "Памятен первый отзыв о Ю. А. Гагарине нашего Главного: "Очаровательный парень, безгранично верящий в нашу технику. Мы думали, что увидим перепуганного, заикающегося, пробитого метеоритами мальчишечку, а он прекрасно выглядит, ведет себя так, будто и не он летал. Все время улыбается, отвечает на вопросы с достоинством и юмором. До чего же мужественный человек! С. П. очень доволен, что выбор космонавта на первый полет был сделан удачно!" - так писал впоследствии В. С. Варенников. Ю. А. Гагарин действительно безгранично верил в технику, в ее создателей. Это доверие и первого, и всех других космонавтов требовало, чтобы создавалась только совершенно надежная, только безотказная техника. Это в равной степени касалось как ДУ для "Востоков" и "Восходов", так и ДУ всех остальных космических объектов, в частности "Союзов".

Вспоминает Б. Е. Черток - сотрудник ОКБ С. П. Королева:

"В середине 60-х годов Сергей Павлович признавался, что он хотел бы ближе, теснее привлечь Алексея Михайловича к нашим делам, чтобы не было забот в нашем ОКБ о двигателях для космических аппаратов, чтобы все эти заботы взял на себя Алексей Михайлович.

Однажды, когда я был у СП в кабинете, он мне говорит: "Сейчас приедет Исаев, у нас с ним будет серьезный разговор. Но так как ты друг Алексея Михайловича, то должен убедить его не отказываться от моего предложения. При разговоре по телефону он не дал согласия".

СП изложил примерную программу телефонного разговора. Дождался я в приемной Алексея Михайловича. Он приехал возбужденный и говорит, что сейчас завяз у себя. И очень эмоционально рассказал, что там творится (было много сильных выражений), а тут еще брать на себя такие обязательства. "Нет,- говорит,- не буду". Я старался убедить, что ничего особенного, дескать, поговори, работа стоящая, интересная, перспективная. (Речь шла о создании ДУ для "Союзов".- В. К., В. Ч.}, Он ответил, что все это понимает, но очень большая ответственность, что это ведь далеко не то, чем он занимается сейчас и, в случае чего, он будет убийца. Умел Алексей Михайлович применять такие выражения, когда они были нужны. Он пошел к СП, а я остался ждать и очень переживал.

Минут через 40 выходит Алексей Михайлович радостный, возбужденный и говорит мне: "Ну, артист Сергей Павлович, очаровал, покорил. Черт с вами, буду с вами работать". Очень рад, говорю, ты тоже артист, раз у вас такой контакт получился, значит, дела пойдут".

Создание двигательной установки космических кораблей серии "Союз" означало выход на следующий, более высокий уровень конструирования по сравнению с ТДУ. Во-первых, сближающе-корректирующая двигательная установка (СКДУ) "Союзов" отработана была на многократное включение, во-вторых, это первая двигательная установка, на которой применили функциональное дублирование, что сделало ее чрезвычайно надежной. Надо сказать, что на СКДУ "Союзов" дублирующий двигатель подстраховывает не только основной двигатель, но может дублировать работу снстемы стабилизации корабля, при выходе ее из строя.

Стабилизация корабля "Союз" по всем осям при работе дублирующего двигателя осуществляется системой, включающей газовые сопла на выхлопе турбонасосного агрегата и газораспределительные дроссели. В этот период разработки на ЖРД были установлены устройства распознавания отказов той или иной системы, обеспечивающие или автоматический переход на резервный элемент, или отключающие двигатель. Б дальнейшем, после анализа информации, можно было повторно включить двигатель. Особое внимание А. М. Исаев уделял тому, чтобы автоматика позволяла управлять двигательной установкой и двигателями с помощью минимального числа команд. Во многих случаях таких команд было не больше двух - пуск и останов. Все остальные операции (раскрутка ТНА, переход на самопитание, ступенчатый пуск и т. п.) обеспечивались самой системой ЖРД без вмешательства системы управления космического аппарата.

СКДУ корабля "Союз", называемая также КТДУ-35 (корректирующе-тормозная двигательная установка), была разработана в ОКБ А. М. Исаева в 1962-1967 гг. Она рассчитана на включение до 25 раз при длительности работы от долей до сотен секунд. Общее время работы КТДУ-35 составляет 500 с. КТДУ-35 многократными включениями создает импульсы тяги для коррекции орбиты, сближения двух кораблей (корабля и орбитальной космической станции) или для перевода корабля с орбиты ИСЗ на траекторию спуска на Землю. КТДУ-35 используется также на автоматических транспортных кораблях "Прогресс", предназначенных для снабжения орбитальных космических станций. В модифицированном варианте КТДУ-35 использовались на орбитальных станциях "Салют" и "Салют-4".

Под руководством А. М. Исаева созданы жидкостные ракетные двпгатели и двигательные установки не только для космических кораблей и орбитальных космических станций "Салют", но и для космических аппаратов серий "Луна", "Марс", "Венера", "Зонд", "Молния", "Полет", "Космос". Около 20 оригинальных технических решений, полученных при создании только ТДУ для "Востоков" п "Восходов", были признаны изобретениями. Задачи запланированных в космосе экспериментов по випе исаевских космических ЖРД и ДУ ни разу не были сорваны, что лишний раз свидетельствует о тщательности отработки ЖРД и ДУ в этом коллективе на всех этапах их созданияК сожалению, подробно рассказать обо всех этих научно-технических свершениях здесь невозможно. Расскажем лишь о некоторых.

2 января 1959 г. советская автоматическая станция "Луна-1", названная в мировой печати "Мечта", устремилась к Луне.

14 сентября того же года в 0 ч 2 мин 24 с по московскому времени автоматическая станция "Луна-2" впервые в мире достигла Луны, совершив жесткую посадку на ее поверхность. В дальнейшем с различными задачами уходили в полет другие автоматические станции этой серии.

31 января 1966 г. стартовала автоматическая станция "Луна-9". Траектория ее полета была определена с большой точностью. Однако при современных средствах управления ракетами-носителями их пока нельзя выводить на такую абсолютно точную траекторию. Да это и не нужно. Выгоднее корректировать направление движения в процессе полета, нежели чрезмерно усложнять соответствующие системы.

1 февраля "Луна-9" получила с Земли команду для коррекции траектории, запустившую в действие программу, предусмотренную в бортовой автоматике. В процессе коррекции участвовали сложные приборы, а выполнила ее корректирующе-тормозная двигательная установка КТДУ-5А, разработанная в ОКБ А. М. Исаева. Коррекция траектории позволила направить станцию точно в выбранный район на поверхности Луны. Вначале станция была сориентирована в пространстве (весьма сложная техническая задача, в которой принимает участие и КТДУ-5А) так, чтобы двигатель был направлен против движения. Когда высота над поверхностью Луны была около 75 км, по команде радиовысотометра включилась КТДУ-5А, погасившая скорость падения. При приближении к Луне аппаратура управления регулировала тягу двигателя.

3 февраля в 21 ч 45 мин 30 с по московскому времени станция "Луна-9" осуществила мягкую посадку на поверхности Луны в районе Океана Бурь, западнее кратеров Рейнер и Марий. Впервые в истории человечества на поверхность Луны был мягко посажен посланец Земли, передавший нам первое телевизионное изображение лунного ландшафта. Посажен он был с помощью двигательной установки, изготовленной коллективом А. М. Исаева. (Следует заметить, что исаевские ДУ ставились на АМС "Луна" начиная со станции "Луна-4".)

Затем были АМС "Луна-10" - "Луна-15", одни из которых стали искусственными спутниками Луны (ИСЛ- задумайтесь, какие необычные названия нам приходится теперь употреблять!), другие совершали посадку на ее поверхность. И на всех этих АМС уверенно работали космические двигатели А. М. Исаева.

О станциях "Луна" мы начали рассказ, потому что работа над КТДУ-5А практически началась параллельно с разработкой ТДУ для корабля "Восток", и она стала родоначальницей двигательных установок всех АМС.

КТДУ-5А была выполнена однокамерной с турбонасосной системой подачи самовоспламеняющихся компонентов топлива. Включаться она могла два раза: первый - для коррекции траектории, второй - для торможения при посадке станции на Луну.

Для исключения попадания газовых пузырей из свободной газовой подушки в насосы (что могло вызвать нарушения работы двигателя) впервые были применены сетчатые разделительные устройства, основанные па запирающем эффекте сетки за счет сил поверхностного натяжения в капиллярных системах. Выполнение жестких требований по весовым характеристикам, предъявляемым к КТДУ-5А, обеспечивалось за счет узлов арматуры из алюминиевых сплавов и использования впервые гелия в качестве газа наддува.

Во второй половине 60-х годов благодаря созданию мощных ракет-носителей стало возможным выводить в космическое пространство более тяжелые космические аппараты (по сравнению с аппаратами, выводимыми ракетами-носителями "Восток") для полетов на Луну, Марс и Венеру. Разработка этих аппаратов велась коллективом Героя Социалистического Труда члена-корреспондента Академии наук СССР Георгия Николаевича Бабанина. Этот же коллектив занимался и двигательной установкой для этой серии аппаратов, а Алексей Михайлович - только двигателями.

Для тяжелых космических аппаратов предназначался ряд двигателей, причем некоторые имели несколько модификаций. Во всех двигателях этой группы была турбо-насосная система подачи топлива, они обеспечивали не только создание импульса тяги, но и стабилизацию космического аппарата. Усилия и моменты для стабилизации аппарата осуществлялись либо за счет качания камеры сгорания в карданном подвесе, либо за счет истечения из газовых сопел отработавшего в турбине газа с перераспределением его между соплами с помощью управляющих дросселей.

Огромная ракета стояла па стартовом устройстве, полускрытая ажурным кружевом ферм обслуживания. Как всегда, по графику, без суеты и спешки шли предстартовые проверки. Вот по команде включились двигатели ракеты-носителя. Сначала медленно, затем быстрее и быстрее ракета устремилась вверх, сотрясая окрестности оглушительным грохотом могучих двигателей.

В сообщении ТАСС говорилось: "В соответствии с программой исследования космического пространства 12 сентября 1970 года в 16 часов 26 минут по московскому времени в Советском Союзе произведен запуск автоматической станции "Луна-16". Цель полета станции - проведение научных исследований Луны и окололунного пространства. Автоматическая станция "Луна-16" стартовала к Луне с орбиты искусственного спутника Земли и вышла на траекторию, близкую к расчетной..."

АМС "Луна-16" состояла из посадочной ступени с грунтозаборным устройством и космической ракеты "Луна - Земля" с возвращающимся аппаратом. Вес "Луны-16" при посадке на Луну составлял 1880 кг.

Посадочная ступень представляла собой самостоятельный ракетный блок многоцелевого назначения. На ней имелись жидкостный ракетный двигатель, система баков с компонентами топлива, приборные отсеки, амортизированные опоры для посадки на поверхность Луны, а также антенны бортового радиокомплекса.

Двигательная установка КТДУ-417, разработанная в ОКБ А. М. Исаева, имела два автономных блока (основной и малой тяги). Каждый из этих блоков мог работать в трех различных режимах. Основной блок обеспечивал коррекцию траектории "Луны-16", вывод ее на орбиту ИСЛ, маневрирование на этой орбите и посадку на Луну. Блок включал в себя однокамерный ШРД многократного включения с насосной подачей самовоспламеняющегося топлива, снабженный рулевыми соплами. ЖРД был рассчитан на 11 включений с общим временем работы свыше 650 с., что почти в 15 раз превышало время работы ЖРД "Луны-9". Блок малой тяги обеспечивал мягкую посадку "Луны-16" и состоял из двухкамерного ЖРД однократного включения с вытеснительной подачей того же, что и в основном блоке, топлива.

В приборных отсеках посадочной ступени были расположены счетно-решающие и гироскопические приборы системы управления, стабилизации, электронные приборы системы ориентации, радиопередатчики и приемники бортового радиоизмерительного комплекса, работающие в нескольких диапазонах радиоволн, программно-временное устройство, автоматически управляющее всеми системами, химические аккумуляторные батареи и преобразователи тока, элементы системы терморегулирования, автономные средства измерения высоты, горизонтальной и вертикальной составляющих скорости ири посадке на поверхность Луны, телефотометры для передачи служебной информации о районе работы на Луне, научные приборы, определяющие температурные и радиационные условия как на участке перелета, так и на поверхности Луны.

Какой огромный перечень аппаратуры, приборов и устройств! Сколько различных научно-технических и производственных организаций скрыто за этим перечном! Их интересы обслуживала КТДУ-417. Многое из этого перечня обеспечивало работу КТДУ-417. Как все в космосе крепко связано, хитроумно переплетено, жестко взаимообусловлено! А ведь это создает дополнительные сложности, я немалые, при разработке и создании всей АМС. В ней очень многое зависит от умелой кооперации различных организаций и ведомств, от их синхронных действий. Большое, даже очень большое значение при этом имеют личные качества руководителей организаций, их умение и готовность понимать запросы и пожелания, нужды и трудности соисполнителей.

Алексей Михайлович, пользовавшийся огромным авторитетом и уважением в среде разработчиков космической техники, умел как никто другой понимать заботы других Главных, ведущих и их сотрудников. Он был не только доброжелательным и внимательным, он во всем шел навстречу другим, даже беря на себя дополнительную нагрузку, добавочные трудности и ответственность - лишь бы шло на пользу общему делу,

Как-то одному из заказчиков предлагалось провести конкурс на необходимые ему конструкции двигателей - исаевской и другой "фирмы". Заказчик отказался от рассмотрения конструкций, заявив: "Я выбираю не конструкцию, а конструктора". А. М. Исаев никогда не обманывал и не подводил своих смеяшиков и заказчиков. Никогда и ни в чем.

Однако вернемся к "Луне-16". Вне приборных отсеков на внешних поверхностях посадочного устройства'были установлены реактивные сопла системы ориентации и стабилизации, баллоны с запасом рабочего тела для них, оптические датчики системы ориентации. В верхней части посадочной ступени располагалась космическая ракета "Луна -Земля", для которой при подъеме с Луны посадочная ступень служила стартовым устройством.

На пути к Луне была проведена одна из двух запланированных коррекций движения станция для обеспечения точного выхода "Луны-16" в расчетный район окололунного пространства. Величину и направление корректирующего импульса, а также время включения двигателя рассчитали в координационно-вычислительном центре (КВЦ).

Кто может сказать, сколько душевных сил, нервов, здоровья отнимает у конструктора ожидание известий о том, что двигатели, сделанные его коллективом, по подвели. Как это мучительно и трудно - ждать.

Поступает первый доклад: двигатель вовремя включился и выключился. Результаты траекторных измерений подтверждают высокую точность отработки корректирующего импульса, что является прекрасной, объективной и точной характеристикой высокого качества двигателя. Баллистики скрупулезно рассчитали всю трассу полета станции. Они даже сделали допущение о возможных разбросах во времени включения и выключения двигателя, в величине корректирующего импульса, в его направлении - все это может повлиять на полет, хотя и в пределах допустимых отклонений, но ведь точность полета должна поддерживаться высочайшая. Даже технически допустимые отдельные погрешности могут привести к слишком большому общему отклонению. Поэтому была предусмотрена возможность второй коррекции траектории. Казалось почти невозможным, что первая коррекция пройдет оптимально, но случилось именно так, беспристрастные цифры траекторного контроля подтвердили это - второй коррекции не требуется, станция выходит в расчетный район окололунного пространства точно. Можно даже было говорить о выходе станции в расчетную точку окололунного пространства. Это была самая высокая оценка прекрасной работы всего комплекса систем, устройств и приборов станции, и в их числе ее двигателя. Многие вздохнули с облегчением, многие, но не Алексей Михайлович Исаев. Он-то знал, что еще рано, слишком рано говорить об успехе. Основное еще впереди.

17 сентября при подлете к Луне автоматическая станция была ориентирована в пространство. В расчетной точке траектории включилась двигательная установка, которая осуществляла торможение и обеспечила тем самым переход "Луны-16" на круговую орбиту ИСЛ. Затем двигательная установка перевела станцию с круговой орбиты на эллиптическую, а после проведения траекторных измерений, ориентации и подачи команды на спуск обеспечила сход станции с орбиты. Все это составило первый этап прилунения.

На высоте 600 м от поверхности Луны вновь была включена КТДУ-417. Начался второй этап прилунения на участке управляемого прецизионного (высокоточного) торможения. На этом этапе режим тяги основного двигателя изменялся в соответствии с выбранной программой управления и информацией о скорости снижения и расстоянии до Луны. На высоте 20 м от лунной поверхности закончилась работа основного двигателя. Дальнейшее торможение станции происходило при помощи двух двигателей малой тяги, работавших до высоты около 2 м. Еще мгновение, и "Луна-16" мягко опустилась на поверхность Луны. Есть контакт с Луной!

Это произошло 20 сентября 1970 г. в 8 ч 18 мин по московскому времени. Станция в соответствии с программой полета прилунилась в районе Моря Изобилия. Эта часть Луны до тех пор не исследовалась.

Снова проверяются бортовые системы - Земля должна быть уверена в том, что все нормально. Теперь можно выполнять следующую задачу. По команде начало действовать грунтозаборное устройство. Его конструкция обеспечила забор грунта практически вне зоны воздействия газов ракетного двигателя. Другая особенность конструкции этого устройства - возможность взятия и твердого, как базальт, и сыпучего, как песок, грунта. Ведь заранее не было известно, с каким грунтом придется иметь дело.

Электрический бур АМС "Луна-16", управляемый с пульта КВЦ (а расстояние между оператором и станцией составляло без малого 400 тыс. км), пробурил лунный грунт на 350 мм и забрал образцы породы. Затем вытянутая "рука", держащая бур с драгоценными образцами, приподнялась над поверхностью Луны, согнулась в "локте". Верхняя часть "руки" повернулась так, что бур стал смотреть в сторону станции. "Рука" поднесла его к "голове" станции - к возвращаемому аппарату, поместила в специальный контейнер и надежно загерметизировала его. Наружная часть герметизирующей заглушки корпуса была покрыта теплозащитным экраном - таким же, каким покрывался весь возвращаемый аппарат. Эта предосторожность была необходима, потому что при спуске в земной атмосфере поверхность аппарата нагревается более чем на 10 тыс. градусов.

Но это будет потом. А сейчас на пульте управления в КВЦ зажигается световое табло "Грунт взят". "Луна-16" выполнила задание Земли!

Однако осталась еще одна не менее сложная часть эксперимента - взлет с Луны и доставка образцов лунного грунта на Землю. Старт лунной космической ракеты с возвращаемым аппаратом должен был произойти автоматически в заранее заданное время, чтобы обеспечить выход ракеты на расчетную траекторию. В оставшееся до старта время снова и снова анализируется состояние бортовых систем станции.

Ракета "Луна - Земля" представляла собой самостоятельный ракетный блок с ЖРД, системой сферических баков с компонентами топлива. На этой ракете использовался космический ракетный двигатель КРД-61, разработанный в 1968-1970 гг. в ОКБ А. М. Исаева. Этот ЖРД (время его работы достигало 53 с) - однокамерный с насосной подачей топлива, такого же, как и в КТДУ-417. Двигатель надежно обеспечивал старт с Луны.

КРД-61 был снабжен также неподвижными рулевыми соплами, работающими на генераторном газе. Для наддува топливных баков и управления агрегатами автоматики двигательной установки в ней использовался гелий, хранившийся в сферических баллонах.

На центральном топливном баке был укреплен цилиндрический приборный отсек, внутри которого размещались электронные, счетно-решающие и гироскопические приборы системы управления ракетой, приборы бортового радиокомплекса и бортовой автоматики, аккумуляторные батареи и преобразователи тока.

В верхней части приборного отсека металлические стяжные ленты, соединенные специальным пиротехническим замком, закрепляли возвращаемый аппарат сферической формы. Замок открывался по радиокоманде из ЦУП - центра управления полетом - при подходе ракеты к Земле.

Наконец настал момент старта. Минутная готовность! Есть старт! Используя посадочную ступень станции (она осталась на Луне т продолжала исследования) в качестве стартового устройства, космическая ракета, увлекаемая безотказным КРД-61, вместе с возвращаемым аппаратом, в котором находился добытый автоматами лунный грунт, взлетела и вышла на траекторию полета к Земле, близкую к расчетной.

24 сентября 1970 г. в 8 ч 26 мин по московскому времени возвращаемый аппарат АМС "Луна-16" закончил свой полет. Советская земля радостно и торжественно встретила нашего удивительного автоматического исследователя.

Научные круги всех стран, мировая общественность по достоинству оценили это достижение. Слова "фантастично", "выдающееся достижение", "великолепно" не сходили со страниц прессы. А директор радиофизической обсерватории профессор Б. Ловелл (Англия) оценил это событие так: "Случилось нечто чрезвычайно важное... Задача, выполненная "Луной-16",- это настоящая революция в деле освоения космоса".

Станция выполнила действительно невиданное, а для огромного большинства землян, пожалуй, и немыслимое: получен и доставлен на Землю лунный грунт. Мы говорим об огромном большинстве, потому что все-таки нашлись люди, которые задумали этот невероятно трудный внеземной, огромный по масштабам и значению эксперимент, представили себе в деталях, спланировали и распределили предстоящую работу, спроектировали и создали станцию "Луна-16". В их деле что ни этап - фантастика. Сложнейшая машина, перенасыщенная разнообразнейшей аппаратурой, обязанной работать строго последовательно и синхронно. Сложнейшие двигательные установки КТДУ-417 и КРД-61 в предельно сложной среде, взаимодействующие с очень многими приборами, устройствами и системами.

Все это вызывало небывалые нервно-эмоциональные перенапряжения у всех конструкторов. Но особенно досталось А. М. Исаеву. Ему пришлось ждать окончательного результата работы своих ЖРД неимоверно долгие девять суток - только по прошествии этого времени после старта с Луны можно было наконец облегченно вздохнуть, с радостным чувством - все кончилось успешно. Почти девять нескончаемых суток! А если еще представить себе, какое значение придавалось этому эксперименту! Алексею Михайловичу, скажем прямо, не позавидуешь в эти девять суток. Ведь он отвечал полной мерой за все в работе своих "движков".

Каждый человек знает; если предстоит что-то серьезное, за что он ответствен, и надо определенное или неопределенное время ждать результата, то нужно как-то отвлечься от мыслей о предстоящем, переключиться на что-нибудь другое. Так легче ждать. И время течет не столь изнурительно медленно. Рецепт известен, вот только следовать ему трудно. Мысль постоянно возвращается к происходящему где-то там, между Землей и Луной или на Луне, особенно если это происходящее - главное дело твоей жизни. Немыслимо трудны минуты, часы, сутки, недели ожидания. И это одна из самых больших трудностей твоей работы. И, увы, неизбежных.

А. М. Исаев в кругу своих сотрудников на КВЦ был вроде бы тем же и все-таки немного другим. Что-то рассказывал, но более сдержанно, чем обычно. Шутил, но как-то устало. Много, больше чем всегда, курил. Неожиданно замолкал, озабоченно вглядываясь в табло, на котором появлялись какие-то новые данные. В ОКБ был более строг, молчалив и сосредоточен. Ведь у самого волевого, хорошо владеющего собой человека есть все же нервная система, неподвластная в той или иной степени своему хозяину, доставляющая ему порой значительные неудобства и неприятности, если это даже мало проявляется внешне. Даже хуже, когда человек все несет в себе. Хуже для человека, но лучше для окружающих, для его сотрудников, для коллектива. Именно это последнее обстоятельство Алексей Михайлович постоянно помнил и, волнуясь сам - а поводов для малых, больших и огромных волнений у него всегда было предостаточно, - не позволял себе негативной эмоциональной разрядки на ком бы то ни было, твердо, решительно и непреклонно запрещал себе держать коллектив в том же напряжении, в котором часто находился сам.

Прошло два месяца. Все повторилось снова. 17 ноября 1970 г. мягко прилунилась АМС "Луна-17". С этой станции на поверхность Луны по специальному, трапу сошел автоматический аппарат "Луноход-1". Это был новый успех советской космонавтики. А вот для Алексея Михайловича несколько дней подряд снова были трудными: напряжение всей нервной системы, томительное ожидание исхода эксперимента. Русская пословица говорит очень точно: "Нет хуже, чем догонять да ждать". Частенько стали повторяться эти ожидания, тяжелые, глубокие и длительные стрессы.

В мае 1971 г. стартовали в космос АМС "Марс-2" и "Марс-3". В мае - июне запущено около десяти ИСЗ серии "Космос". 6 июня выведен на орбиту транспортный космический корабль "Союз-11", образовавший со станцией "Салют", появившейся в космосе 19 апреля, первую пилотируемую орбитальную научную станцию с экипажем в составе Г. Т. Добровольского, В. Н. Волкова, В. И. Пацаева.

Нужно было для каждого из этих объектов подготовить и проверить двигательную установку, обеспечив ее надежность и безотказность, не говоря уж о строгом соблюдении установленных сроков. Все это требовало настойчивости, ответственности, огромной отдачи сил, энергии, времени. ОКБ - предприятия - космодром - министерство. И каждое дело - срочное! Сумасшедший темп на пределе мыслимого.

Однако по настоянию врачей пришлось лечь в больницу на операцию. Видимо, напряженнейший ритм жизни сказался: организм не выдержал, Алексея Михайловича не стало.

А космические аппараты с двигателями А. М. Исаева продолжали уходить в космос. "Луна-20" и "Луна-24" доставили новые порции образцов лунного грунта. На поверхность Луны был доставлен и успешно действовал на ней "Луноход-2". Работали на орбите "Союзы" и "Прогрессы", орбитальные станции "Салют" в автоматическом и пилотируемом режимах, устремлялись в космос автоматические межпланетные станции. АМС "Венера" насчитывается уже шестнадцать, АМС "Марс" - семь. Ушли на задание АМС "Вега-1" и "Вега-2" для исследования и Венеры, и кометы Галлея, достигшие последней в марте 1986 г. и прошедшие для этого за 14 месяцев миллиард километров в космосе. Дело продолжало жить...

Успехи советского космического жидкостного ракетного двигателестроения, равно как и успехи в других отраслях космической техники, позволили приступить к новому уникальному международному эксперименту, получившему название "Фобос". В его рамках создана АМС "Фобос", направляемая для исследования межпланетного пространства, планеты Марс, спутника этой планеты Фобос, съемок в рентгеновском, ультрафиолетовом и видимом диапазонах невидимой в данный момент с Земли стороны Солнца.

В соответствии с обширным кругом поставленных "Фобосу" научно-исследовательских задач достаточно велик на АМС набор соответствующей аппаратуры. Кроме того, в состав станции входят различные устройства радиотехнического и управляющего комплексов, а также комбинированные высокоэффективные и экономичные двигательные установки, позволяющие реализовать весьма энергонапряженную схему полета и маневрирования станции. АМС "Фобос" должна достичь Марса, стать искусственным спутником Марса - ИСМ (когда-то в нашу речь вошла аббревиатура ИСЗ, затем ИСЛ, потом ИСВ и ИСМ - свидетельство космических темпов и шагов нашей космонавтики), совершить маневр перехода на синхронную с Фобосом орбиту, подойти на расстояние до 35 км к нему, еще сблизиться с Фобосом, зависнуть над ним на высоте около 50 м, подняться на 2 км и, наконец, перейти на заданную орбиту ИСМ. На каждом из этих этапов целый ряд своих задач, уникальных, как и весь проект, полет по которому выполняется в автоматическом режиме. Естественно, что двигательная установка "Фобоса" также является уникальной машиной. Так считают даже ее создатели, а уж они понимают толк в этом деле. Эта двигательная установка впитала в себя все лучшее от двигательных установок многочисленных "Лун", "Венер", "Марсов", от "Вег", но от многих из них ДУ "Фобоса" ушла далеко вперед. Это еще одно подтверждение того, что славные традиции коллектива, возглавлявшегося А. М. Исаевым, сохраняются, крепнут. Штурм космоса продолжается.

Космическая станция "Фобос" - первый представитель нового поколения советских научно-исследовательских космических аппаратов, способных решать сложные, многоплановые космические задачи уникального характера на основе последних достижений советской космической техники, в том числе и в создании космических двигательных установок, космических ракетных двигателей. Хотелось бы особо подчеркнуть очевидность преемственности не только научно-исследовательских задач, техвических решений, конструкторских достижений, но и прежде всего преемственность поколений. То, что было заложено и сделано в свое время С. П. Королевым, Г. Н. Бабакиным, А. М. Исаевым, другими первопроходцами космонавтики, сейчас достойно и славно продолжается их преемниками. Титанический труд первопроходцев, высокий пример их деятельности и жизни навсегда останутся достойными и восхищения и подражания; следовать им, но идти дальше - ваша задача и наш долг.

В начало страницы